Река. Протекает по территории Невельского, Великолукского (через город Великие Луки) и Локнянского районов юго-восточной части Псковской области. Общая длина - 530 километров, в границах Псковской области - 250 километров. Берёт начало в Невельском районе из озера Ловатец или из болота Чистик рядом с этим озером, через несколько километров попадает в Белоруссию, затем вновь течёт по Псковской области и впадает в озеро Ильмень (Новгородская область). В пределах Псковщины её крупными притоками являются реки Кунья (236 километров), Локня (199 километров) и Насва (46 километров). В древней русской летописи «Повесть временных лет» говорится, что Ловать была частью водного торгового пути «из Варяг в Греки». От Великих Лук до деревни Подберезье (Локнянский район) имеет извилистое русло меридианного направления; у Подберезья (район кристаллических пород) резко поворачивает на восток и более 15 километров течёт в этом направлении, затем - снова на север. Протекая по низменности, образует много озёр-стариц, имеющих подковообразную форму, а также многочисленные пороги и перекаты. Берега обрывистые, расцвечены белыми, жёлтыми, голубыми, зелёными и красными глинами и песчаниками. Весной разливается, глубина затопления достигает двух метров. Наводнение длится около двух месяцев. Однако в Новгородской летописи отмечалось, что в 1472 году река из-за сильной засухи пересохла. В Ловати много рыбы. Река сплавная. Судоходна на отдельных участках (112 километров).

Источник: Псковская энциклопедия. Главный редактор - А. И. Лобачёв. Псков, Псковское региональное общественное учреждение - издательство «Псковская энциклопедия», 2007 | Подробнее →

КомментироватьКартаПриложение

Шелонь впадает с запада в оз. Ильмень. Крупная река, впадающая в это озеро с юга, - Ловать (древнее: Ловоть) - название, которое пытались объяснить то из славянских, то из финно-угорских данных, но без всяких серьезных доказательств. Таким образом, это речное имя остается пока неясным по происхождению.
В связи с этим следует отметить ряд обстоятельств, которые встречаются во многих случаях при разъяснении географических названий; в данном случае эти обстоятельства выступают особенно выпукло. Главное из них заключается в том, что здесь представляется несколько возможностей для объяснений из различных языков - объяснений, не обладающих доказательной силой, но оказывающихся правдоподобными (по крайней мере внешне) и не противоречащих непосредственным историческим данным. В самом деле, здесь можно выставить три различных предположения: 1) о славянском, 2} о литовском («балтийском»), 3) о прибалтийско-финском первичном происхождении названия р. Ловати, не входя в непосредственное противоречие с историческими обстоятельствами, поскольку все три предположения оказываются допустимыми. Первое из них (славянская гипотеза) имеет некоторое косвенное подтверждение в том факте, что это название на восточнославянской почве не одиноко; имеется еще небольшая речка Ловать в бассейне Оки. Кроме того, есть и другие восточнославянские названия аналогичного строения, например речки Ивотъ, Жаботь (бассейн Днепра), Никоть (там же), Снопоть и т. д..
Итак, первая (славянская) гипотеза как будто получает некоторое первичное обоснование; конечно, общий смысл названия Ловоть можно связывать с точки зрения восточнославянских данных только с основой лов, ловы (от ловить). Что касается форманта -оть, то он в восточнославянской топонимике, как видим, имеет достаточное применение, соединяясь как раз с заведомо славянскими основами. При этом надо иметь в виду, что низовья р. Ловати с древнейших времен были местами княжеских звериных ловов и, разумеется, богатых рыбных угодий.
Еще более серьезным аргументом в пользу славянского происхождения названия Ловоть является другое имя, тесно связанное с первым. Это Верготь - та часть течения р. Полы, которую Ловать не принимает в свои воды, но отбрасывает особым руслом - после совместного течения с Полой на протяжении около 600 м.. Вся длина Верготи составляет до впадения в оз. Ильмень около 20 - 22 км.. По поводу форманта -оть говорить вновь не надо: он тот же, что и в Ловоть; основа верг вполне понятна, так как это соответствует древнерусскому вьргнути - «бросить» и ряду других славянских данных. Таким образом, Верготь благодаря своим природным данным может быть с большой степенью вероятности охарактеризована именно как протока, отброшенная Ловатью, представляя в этом отношении чрезвычайно редкое явление.
Все это заставляет с большим вниманием отнестись к возможности славянской этимологии названий Ловоть, Верготь и, разумеется, в связи с этим также речного имени Пола - бесспорно восточнославянского происхождения. Следует, конечно, оговориться, что из большой вероятности славянского происхождения названий Верготь и Пола далеко еще не следует исконный славянский характер названия Ловать (Ловоть). Верготь, например, представляет совсем незначительный по размерам, так сказать, узко местный объект, тогда как Ловать - большая река, имеющая длину 500 км.. Это заставляет подходить к окончательному решению вопроса с большой осторожностью, и мы отнюдь не думаем считать указанные нами соображения решающими в пользу безоговорочного признания названия Ловать славянским по исконному происхождению. Во всяком случае дальнейшие разыскания в этом направлении следует вести. Надо, конечно, при этом всегда иметь в виду возможность былого наличия дославянского названия Ловати, похожего в какой-то степени на теперешнее в смысле близкого звучания, но переделанного восточными славянами подходящим образом в рамках своих языковых данных. Это явление весьма распространено в топонимике, так как географические названия, переходя в состав речи народа-пришельца, часто подвергаются сильным переменам в своем звучании под влиянием народной этимологии и других причин, подчиняясь общему характеру языка-восприемника.
Балтийская (литовско-латышская) гипотеза также может быть признана допустимой. В самом деле, далекая от Озерного края речка Ловать в бассейне Оки может быть сочтена носящей литовское название, так как в этом бассейне (Оки) имена подобного (балтийского) происхождения имеют ряд рек (Жиздра и другие); кроме того, в древней Жмуди, т. е. в самой середине Литвы, в XVI столетии зарегистрирована речка Ловайтис (с урочищем Ловайти), что в славянской передаче должно было бы превратиться в Ловоть.
В дополнение можно было бы вспомнить обилие чрезвычайно распространенных на Псковщине преданий, говорящих о Литве, о борьбе с нею, о литовских сопках (курганах), зарытых Литвой кладах и т. д. и т. п., вплоть до сообщений некоторых из этих легенд о том, что Литва сражалась каменными топорами.
Разумеется, последнее предание (о каменных топорах) основано несомненно на частых находках здесь неолитических орудий, которые также приписывают Литве, как и многие другие следы древности. Предания о литовских кладах относятся, конечно, в основном к очень позднему времени (начало XVII в., когда здесь, как и во многих местах Руси, бродили конные отряды лисовчиков и других польско-литовских находников). Однако литовские племена несравненно раньше XVII в. были хорошо знакомы с Ловатью, хотя мы и не знаем начала этого знакомства. Во всяком случае один из набегов «литвы» (вероятно, это было самое восточное балтийское племя - латыгола) хорошо описан Новгородской I летописью под 1200 г.: «Ловоть взята Литва и до Налюця (Налюча), с Белее до Свинорта и до Ворча Середу...». Это был относительно поздний и кратковременный набег «литвы», кончившийся победой новгородцев, но он во всяком случае показывает хорошее знакомство нападавших с местами по Ловати и Поле (Палюча) и Шелони (Свинорт), т. е. с глубинными местами Новгородской республики.
Все это не противоречит возможности приписывать название Ловати балтийским языкам, хотя и определенно доказательного здесь в сущности ничего не содержится.
Наконец, третья (прибалтийско-финская) гипотеза имеет ряд свидетельств в свою пользу. По Ловати уже в ее верхнем и среднем течении имеются реки и озера, носящие названия, несомненно близкие к древнеэстонским данным. Из примеров этого рода укажем особенно впадающую в Ловать ниже г. Великие Луки р. Насву; поразительной аналогией является эстонская река Насва на о. Сааремаа, причем значение эст. nasv (род пад.: nasva) - «мель» необычайно точно подходит к физико-географическим данным Насвы - притока Ловати. Действительно, во время весеннего половодья река очень широко разливается, но разлив этот (шириною до 10 км) не препятствует переходу вброд, представляя сплошную мель. В силу целого ряда подобных данных третья гипотеза представляется весьма вероятной.
Однако предлагавшиеся в этом направлении этимологии названия Ловать не могут быть признаны вполне достоверными. Итак, несмотря на внешнюю правдоподобность всех трех гипотез, нельзя выбрать с полной уверенностью ни одну из них; тем менее может быть предложена какая-нибудь определенная достоверная этимология речного названия Ловоть - Ловать. В довершение всего следует помнить, что Ловать представляла часть знаменитого в русской истории великого водного пути «из Варяг в Греки».
Поэтому к вопросу о происхождении имени этой реки надо подходить особым образом. В самом деле, это была торговая дорога, с которой восточное славянство могло познакомиться даже до того, как оно распространилось вдоль Ловати; знакомство могло осуществиться через тех отдельных лиц, которые посещали эти места с торговыми или иными целями; такие лица могли быть, а могли и не быть славянами. В подобных случаях происходят нередко весьма неожиданные перемены местных названий первоначального происхождения в формы, приспособленные к данным того или иного посредствующего языка, воспринимающего эти названия и потом передающего их другим. Что здесь бывали разные купцы, не вызывает сомнения; достаточно напомнить о большом кладе восточных монет, найденном около Великих Лук в береге Ловати; он содержал «от 6 до 7 пудов серебряных диргемов в большом котле, частью рассыпавшемся во время поднятия его из размытого речного берега».
Несомненная разноплеменность и сложность состава путешественников и купцов, странствовавших по этой торговой дороге, могли привести к тому, что история речного имени Ловать в славянской среде была не так проста, как это кажется на первый взгляд. Иными словами, неизвестно, было ли это имя непосредственно взято в восточнославянскую речь или играли роль какие-то посредствующие языки.
Разумеется, уже в IX - X вв. тогдашнее речное название Ловоть было вполне восточнославянским; однако предыстория его нам неясна, и это обычно бывает во всех тех случаях, когда мы не имеем возможности обратиться непосредственно к изучению природных качеств рассматриваемого географического объекта, а также не уверены точно в выборе того языка, которому следует приписать возникновение названия этого объекта. Нужно подчеркнуть также то обстоятельство, что позднейшая деятельность человека часто заслоняет сущность древних географических имен, определявшихся некогда природными условиями.
Все это часто очень затрудняет определение подлинных истоков происхождения того или иного названия, а порой делает его даже вовсе невозможным, по крайней мере при отсутствии полых данных. С подобного рода обстоятельствами приходится мириться; в ряде случаев разумно полностью воздержаться от сомнительных гипотез.

Источник: Следы времен минувших. Из истории географических названий Ленинградской, Псковской и Новгородской областей. Попов А. И.. Л., «Наука», 1981 | Подробнее →

КомментироватьКартаПриложение

Ловать (в прошлом - Ловоть) - от балтийского корня lob- (литовское lobas - «долина, русло реки, углубление».

Источник: Псковско-новгородская топонимия в свете «теории формантов» (к дискуссии об этнической истории региона). Манаков А. Г.. unknown, unknown, 0000 | Подробнее →

КомментироватьКартаПриложение